«Оправдание военных преступников?» — второй оправдашник по одному и тому же делу об убийстве мирных чеченских жителей злобными русскими солдатами.
«По признанию главного военного прокурора РФ Александра Савенкова, все вердикты присяжных на «чеченских процессах» над военными преступниками «к вопросам правосудия не имеют никакого отношения».»
По-моему, прокурор такое уже говорил. Время ставить вопрос о профпригодности.
А это — взгляд с другой стороны:
«Ульмана я вспомнила не зря: у Худякова с Аракчеевым этот процесс тоже не первый. На первом, также проходившим с участием присяжных, они были оправданы. Причем оправданы «вчистую»: суд установил, что инкриминируемых им деяний саперы не совершали. Но результаты того, первого суда военная коллегия аннулировала: чем кончится второй — неизвестно.»
(Уже известно. Интересно, чем кончится третий, если он будет).
«В самом деле, обвинение, предъявленное Сергею и его сослуживцу Евгению Худякову, у свежего человека вызывает изумление. Если верить военной прокуратуре, утром 15 января Сергей и Евгений, находясь в состоянии сильного опьянения (интересно, как это установили — два с половиной-то месяца спустя?), остановили в районе аэропорта «Северный» в Октябрьском районе Грозного КАМАЗ с водителем и двумя пассажирами, «с целью завладения автомобилем» приказали всем выйти, уложили их на асфальт, убили выстрелами в голову. Вместе с ними зачем-то взорвали и машину, которой якобы собирались завладеть. Затем остановили еще один автомобиль, ГАЗ, прострелили ему колеса и радиатор, его водителя Шамиля Юнусова (он потом станет главным свидетелем обвинения) почему-то убивать не стали, а отвезли к себе в часть, отобрали деньги и ценные вещи, били, пытали электротоком, три раза прострелили ему ногу, а затем… отпустили с миром. После чего Шамиль Юнусов вышел из воинской части и уехал на своем газике. Да-да, том самом, с простреленными колесами и радиатором. Выжимая сцепление трижды простреленной ногой.»
«А что с баллистической экспертизой? — спросит читатель. Ведь по форме пули и следах на гильзе эксперт может точно определить, из какого ствола она выпущена! Неужели на трупах нет ни одного слепого ранения?
Отчего же, есть. В телах убитых сохранились пули, с помощью которых можно было бы точно установить виновность или невиновность Худякова и Аракчеева. Но — здесь, дорогие читатели, сядьте поудобнее, держитесь за что-нибудь, а если вы что-то едите или пьете, то лучше сначала проглотите — вскрытие трупов не проводилось, поскольку, согласно чеченским национальным традициям, убитых необходимо было похоронить до восхода солнца следующего дня.»
Это уже вообще край. Такое дело и в суд-то не должно было уйти: по статье 196 УПК для определения причин смерти экспертиза должна быть произведена обязательно. Пусть она даже скажет, что причину эту установить невозможно, но ее заключение должно быть. Единственный выход в такой ситуации — эксгумировать трупы, провести экспертизы и вытащить таки из них пули. Но если даже у нас, в средней полосе России, на эксгумацию ездят со взводом автоматчиков, от местных обороняться, то представляю, что будет в Чечне в такой ситуации. Зарэжут ведь горячие горные горцы всю следственную группу…
А про доказательственную базу там еще есть перлы: про опознание по бровям в зале суда, например.
Вообще, при военных действиях расследовать что-то — это жуть. Шеф был в Нагорном Карабахе когда там конфликт был, в составе следственной группы. Так там одного или двух следователей из их состава просто убили. Они делают осмотр, прибегает толпа, забивает насмерть и убегает. Какое уж тут качество…
«- Но почему такое происходит?
— Думаю, первоначальная причина — деятельность так называемых правозащитников. Несколько лет подряд они кричали на весь мир о якобы чудовищных зверствах российских войск в Чечне. Это вызвало политические проблемы в отношениях с Европейским Союзом, куда Россия в то время очень стремилась попасть. Поэтому власть решила дать понять европейцам, что у нас в этом смысле все изменилось, наводится порядок — и военная прокуратура получила соответствующие распоряжения.»
Вряд ли, конечно, следствие перед правозащитниками рапортует — скорее, все же, перед начальством. Но «общественный резонанс» дела — один из поводов для вызова начальственного гнева, а уж «резонанс» правозащитники устраивать умеют.
