Пишу статью про налоговую амнистию, изучаю источники. Сам закон предусматривает, что клиент, до того скрывавший доходы, может теперь прийти в банк, где покаяться и очиститься. Определить сумму, которую хочет «легализовать», отслюнявить от нее тринадцать процентов и отдать государству. Взамен он получает «расчетные документы», подтверждающие уплату отслюнявленного (в терминах закона — «декларационного платежа»).
И то тут, то там при чтении натыкаюсь на утверждение о том, что документы эти расчетные «не могут быть доказательствами по уголовным делам». «Что за йобань?» — думаю… Ну, решаю, что журнолизды чего-то опять не того друг у друга списывают. Я-то знаю, как это бывает, я сам журнолизд.
А потом перечитываю еще раз внимательно закон, и обнаруживаю, что источником йобани является именно его текст, статья 4:
«Расчетные документы, подтверждающие уплату декларационного платежа, а также сведения, содержащиеся в этих документах, не могут быть истребованы, за исключением случаев, указанных в части 3 настоящей статьи. Указанные документы и сведения не могут передаваться другим лицам в нарушение порядка, установленного настоящим Федеральным законом, а также являться доказательством обвинения по уголовным делам и делам об административных нарушениях.»
А теперь — читаем УПК, статтю 1:
1. Порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации.
2. Порядок уголовного судопроизводства, установленный настоящим Кодексом, является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.
УПК устанавливает, что он сам — единственный документ, определяющий порядок уголовного судопроизводства, в том числе сбор и оценку доказательств. Перечень которых, согласно статье 74 — не исчерпывающий. То есть, любая бумажка может быть доказательством. А вот закон о «налоговой амнистии» устанавливает, никого не спросясь, исключение. И что теперь делать?
С одной стороны — приоритет имеет УПК, как специальный нормативный акт, посвященный именно судопроизводству по уголовным делам, а закон наш идет лесом. С другой — можно говорить, что закон смягчает положение обвиняемого, поскольку исключает одно из возможных доказательств его вины. Можно приплести статью 54 Конституции, в соответствии с которой закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, не имеет обратной силы. Но это, боюсь, не тот случай: та часть закона, где говорится о доказательствах по уголовному делу, ответственность не смягчает, она изменяет порядок ее доказывания.
Ну и че делать-то теперь?
Дата принятия закона Думой — 22 декабря, Совет Федерации обобрил 27-го, президент подписал 30-го.
Конец года. Понапринимали, блять.
